Восток трудно представить себе без голубого, белого, золотого и особенно красного цветов — не зря византийские императоры именовались “багрянородными”. Цвета глубокого неба, бескрайней пустыни, хлада прозрачных родников и закатный багрянец солнца определяют всю палитру оттоманского интерьера, где главное сочетание натуральных материалов — нежного шелка, ажурного дерева и цветного стекла — диктует все последующее сочетание различных элементов.
Пол в таком доме обычно выстилают из тщательно отшлифованных плотных деревянных досок, покрашенных в красно-коньячный цвет. Некоторые эстеты краску накладывают таким образом, чтобы невзначай обнажить природную фактуру и рисунок дерева. Стены частенько выкрашивают в бледно-голубой цвет, который на потолке переходит в легкую белизну.
Однако основной элемент ориентального убранства — ковер — как правило, является организатором всего пространства, и от его выбора многое зависит.
Эти удивительные произведения искусства в своих трудах упоминали древнегреческие, римские и арабские хроникеры, а знаменитому пазарыкскому ковру, найденному в Южном (Иранском) Азербайджане русскими учеными, почти 2500 лет. К XVI столетию иранские ковры оказались в Европе благодаря интенсивным дипломатическим отношениям между просвещенным иранским монархом из азербайджанской династии Сефевидов — Шахом Исмаилом и царствующими особами Европы. Благодаря его подаркам среди европейских королевских семей вошло в моду коллекционировать восточные ковры и разводить тюльпаны. Самые дорогие ковры в мире, произведенные 600 лет тому назад в городе Ардебиль (Иранский Азербайджан), по сей день хранятся в лондонском Музее Виктории и Альберта. Их стоимость оценивается в десятки миллионов долларов.
Настоящие ковры сохраняют в доме тепло, регулируют влажность атмосферы, снижают риск заболевания суставов, снимают усталость зрения. А мистические узоры ковров, по древним преданиям, способны принести в дом благополучие, здоровье, уберечь от бед и несчастий.
Издревле при ручном производстве ковров использовались шерсть высочайшего качества и натуральные красители из трав и кожуры граната, что делает их неподвластными воздействию времени. Цвет настоящих персидских ковров с каждым годом лишь обретает новую глубину и яркость — в этом секрет их удивительного долголетия. Средняя продолжительность жизни классического азербайджанского ковра — примерно 300 лет. По свидетельству писателя Константина Паустовского, “новичков в Батуме узнавали по одному верному признаку: они старательно обходят ковры, боясь их запачкать. Но вскоре они понимали, что ковры раскатывают во всю ширину улиц именно для того, чтобы поскорее уничтожить на них налет новизны и крикливых, еще не потускневших красок. Тогда приезжие начинали с наслаждением топтать ковры вместе с коренными батумцами”.
Главная особенность “персидских” ковров — универсальность их использования. Ими можно не только украшать стены, но и стелить на пол. Ковры, произведенные в других странах мира, по своим характеристикам лишены подобной универсальности. Наверное, именно это и имел в виду американский художник С. Сарджент, когда однажды заметил: “Вся живопись итальянского Ренессанса не стоит одного кусочка иранского ковра”. Сами “персидские” ковры по рисунку делятся на два основных направления.
Северо-азербайджанские (ширванские, карабахские, гянджинские) с преимущественным строгим геометрическим узором, состоящим из ромбов, крестов, рогов, стилизованных восьмиконечных звезд, и южно-азербайджанские (тебризские, ардебильские, урмийские, исфаганские), называемые в просторечье иранскими и составленные из сложнейшего растительного орнамента с мелким рисунком “бута” (огурцом).
Особый интерес вызывают сюжетно-тематические ворсовые ковры, характерные для тебризской школы. Это ковры “овчулуг” — охотничьи, считаются наиболее сложными по происхождению мотивов и образов. Темы на этих коврах часто навеяны творениями великих поэтов Востока — Низами, Физули, Фирдоуси, Хайяма, где можно встретить изображения соколиной охоты или грозного льва, терзающего нежную лань. Эти ковры используются в богатых интерьерах, где все окружающие предметы от фарфоровой и серебряной посуды до старинного оружия, инкрустированного драгоценными и полудрагоценными камнями, призваны подчеркнуть царскую роскошь — поэтому они хорошо смотрятся в больших помещениях, площадь которых не может быть меньше 50-70 кв. м.
Впрочем, северное направление азербайджанских ковров, чья декоративная поверхность выдержана в соответствии со строгими канонами геометрии и состоит из сочетания древних солярных знаков, стало в 60-е и 70-е гг. ХХ в. самым актуальным в интерьерах ведущих европейских дизайнеров и сейчас вновь входит в моду благодаря всплеску интереса к минимализму.
Азербайджанские ковры вызвали к жизни целые школы подражателей в других странах мира, но для специалиста новоделы все же оставались имитацией, теряющей тонкие оттенки философского смысла орнаментов, присущих оригиналу.
Сегодня в России несколько крупных фирм специализируются на импорте персидских ковров, завозя их непосредственно из Ирана. На них выдается заверенный иранским правительством паспорт, где указываются точные размеры ковра, его плотность и материалы, из которых он соткан. Такие ковры весьма дороги, и их стоимость в зависимости от размера может составлять от $2000 до $10 000. В некоторых московских магазинах можно встретить и шелковые иранские ковры, оцененные в $15 000 и $20 000. Однако, по оценкам экспертов, в Москве порой вместо настоящего иранского шелкового ковра могут предложить китайскую подделку, которая, на взгляд обывателя, ничем не отличается, но стоимость которой раза в 3-4 меньше оригинала.
Даже при внешней схожести настоящие ручные ковры неповторимы. Как и многие произведения декоративно-прикладного искусства, они занимают достойное место в ежегодном обороте арт-рынка наряду с картинами крупнейших живописцев, ювелирными изделиями и оружием.
Впрочем, пусть цены на чистошерстяные и шелковые иранские ковры не пугают. Хотя они и предпочтительны, ковер всегда можно подобрать в соответствии с возможностями семейного бюджета. К примеру, стоимость неплохих турецких, афганских или пакистанских ковров на четверть, а чаще наполовину дешевле ирано-азербайджанских. За ту же цену можно приобрести хороший туркменский или дагестанский ковер ручной вязки. Более того, сегодня бельгийская промышленность поставляет в Россию огромное количество ковров из синтетических нитей, по рисунку часто скопированных со знаменитых азербайджанских и иранских оригиналов. Их стоимость начинается от $200 и доходит до $800. Однако, как часто происходит с ширпотребом, бельгийские дизайнеры, не успевающие насытить рынок, порой прибегают к стилизации под иранский или китайский орнамент, зачастую смешивая их, что приводит к катастрофической пошлости, представленной на отечественных рынках в самых разных версиях.
Но, даже устлав коврами полы и развешав их на стены, нельзя забывать о своеобразных продолговатых подушках “мутекке”, обтянутых шекинским или самаркандским шелком. Разбросанные по полу или на диване-оттоманке, они являются характерной частью ориентального стиля и весьма удобны в быту: на них можно садиться, на них можно опираться или подкладывать под голову. В наших магазинах они встречаются крайне редко, но многие их мастерят сами — благо это не столь сложно и доступно даже детям. В Англии, Франции, Германии или Италии эти подушки уже превратились в обычный элемент местного быта художественной богемы и поэтому их нередко встретишь как в восточных лавках, так и в текстильных магазинах.
Однако подушки “мутекке” хороши не только на полу. Особенно стильно они смотрятся на больших ручных кованых сундуках из Шеки — признанного центра азербайджанского декоративно-прикладного искусства. Стены шекинских сундуков часто покрывают ковровым орнаментом, подкрашивая гранатовой или луковой краской и обивая кованым железом. В Москве их почти нет в отличие от Стамбула или Рима, а редкие экземпляры, которые удается отчаянным смельчакам привезти в российскую столицу, элегантно выдаются за несуществующие аравийские и продаются по $3000-5000, что почти в восемь раз дороже их стоимости на родине производителей.
Сегодня редкие любители придерживаются буквы оттоманского стиля XIX в. эпохи колониальных войн с его приверженностью к громоздкой мебели в стиле модерн из красного дерева, английским кабинетам ($20 000), картинам с пейзажами старого Стамбула ($10 000-15 000) или а-ля Айвазовский и огромными барочными люстрами, так как наличие этих предметов обязывает иметь гостиную площадью более 100 кв. м. Между тем отсутствие картин Айвазовского за $1 млн могут с лихвой компенсировать хорошие копии маринистов и этнохудожников, которые нетрудно приобрести за $500-8000. Большой популярностью пользуются яркие индонезийские батики за $150-1500 и шелковые однотонные азербайджанские женские платки “келагаи” ($150-200), которые одевают в элегантный багет. Впервые это в начале 80-х сделал известный итальянский дизайнер Валентино для своей гостиной, чем привел друзей и недругов в неописуемый восторг. Словно перекликаясь, эти платки в багете появились в некоторых домах модных российских дизайнеров, что придает современному выхолощенному интерьеру некоторую пикантность, как жгучий черный перец в диетической куриной котлете.
